Откровение царственной иконы Акулины Ивановны
‘В наследство мне досталось царство прогнившее… Сызмальства я тянулась к Матеньке Божией и к другому царству была призвана. Христоверкой была не по обращению и не рождению царственно-нищенскому (якобы от царя и царицы, а в действительности – от ‘летучего голландца’ и развратной иудейки). По Богородице я достоинства богородичного! А род мой романовский – бог с ним. Тяжелейшая греховная чаша за Романовых ранних, от бесноватого Ивана IV.
Запиралась я по ночам в спальне-келье и рыдала на коленях перед образом Божией Матери живой и проявляющейся. С огромной любовью смотрела Царица Небесная и открывала историю России. Зло, интриги, убийства, несправедливость, пожарища, кровопролития, невинные жертвы, пытки, тюрьмы. Эпидемии, болезни, смерти, адские вихри, материнские слезы, детские крики… ‘Господи, – кричала я, – как возможно подобное? Неужели нет пути к исправлению?’ И показывала мне Царица Небесная идеальное наше отечество, каким было некогда…
Отец Небесный, разлученный с Матерью земной, Пресвятой Девой Богородицей, приходил к Ней на Брачный одр Духом Святым. Плодом их девственного Брачного одра был непорочнорожденнный богомладенец. И славила я духа соборного Всеблагого, посылаемого от Отца к Матери – Госпоже и Владычице земной.
Дух Всеблагой, вестник Отца-Жениха,
по небесным кругам приближается издалека,
обнимает облаком вышней любви
непорочную Матерь-Деву,
и та зачинает Христа, Зороастра, Мани
против карапанов, кавиев и даэвов.
Нет большего греха, чем отрицать Матеньку небесную и земную, коей земля от Отца-Батюшки препоручена. Отрицать Мать – отрицать землю, ненавидеть жизнь и всё живое. Нет греха страшнее: непростимый ни в настоящем, ни в будущем, сказал о нем Христос. Фарисеи только и делали, что унижали, клеветали, по сути, проклинали Матеньку Небесную. Остатусованному черному пану, хищно следящему за канонической территорией в две мили вокруг храма попробуй лишнее слово о Царице Небесной сказать.
А народ Матеньку славит. В каждой избе несколько икон с теплящимися лампадками. Теплота благоуханная и благодать сердечная в молитвенной божнице. Хозяйка руками всплеснет: ‘Матенька Божия, прости! Присаживайтесь. Угостим чем можем’.
Отец на небе, Мать на земле труженица.
По разлуке – ностальгия богосупружества.
Отец – жених,
Матенька – страстная невеста.
И каждому из чад найдется на трапезе место.
Матенька на земле речет о браке с Отцом Небесным. Послал Отец Царицу на землю по любви. Как детишкам рождаться без Матери? Не оставлял землю любовью и памятью, посылал Духа Всеблагого из добрых миров. Сходил вечнодевственный Жених на девственную Мать-Богиню и совершалось непорочное зачатие.
Дитя, родившись, возвещало от лица Отца. Матенька рыдала умиленными слезами: ‘О радость! Непорочное дитя родилось на свет белый. Вылитый Отец’. ‘И вылитая Матенька моя’ – отвечал младенец. Несколько изречений божественных произнесет и песенки поет небесные. Точно с небес свалился, дитятко святое! Любуйся днем и ночью, радуйся вовеки. Крест предстоит нести тяжелый, но обращается он Брачным одром. Знаки земли – крест, белый корабль, якорь… и Брачный одр.
Отец к Матеньке стремится, брак их возобновляется непорочным зачатием. В его бессмертной точке небеса сходятся с землею. Мотив небесному богосупружеству – нескончаемая любовь. Она столь велика, что Отец не довольствуется одним богомладенцем Христом, Буддой, Иоанном, Зороастром… Желает непорочно зачать человечество. Рождать еще и еще добрых людей, христов и богородиц, Софаним и Марий Магдалин, чтобы восторжествовала непорочная ветвь деспозинов на русском и мировом престоле.
Славно Дитя, плод Непорочного зачатия
Межгалактического Отца
и Матери Хозяйки земли,
их умонепостижимо прекрасной
чистой любви!
Вот какую веру, деточки мои, унаследовала я. Именовалась она христоверием.
Благодать старцев-мучеников
В пору странничеств по монастырям насмотрелась я всякого. Никто не мог толком ответить, в чем разница между священником и старцем. А она велика. Священники – ритуальные особы, никакой на них благодати. Старцы – земные небожители, христы воплощенные, мудрецы великие. От земного отрекались и были любимы народом.
Дьявол издревле охотился за старцами, коих сама Пречистая посвятила в величайшую мудрость. Брань Богородицы и дьявола, старцев и священников – из древних времен. Чем больше священники поклонялись князю мира сего, тем ревностнее старцы, любимые народом, поклонялись Царице Небесной.
Отметила я тайную вражду между священством и старчеством, и поняла: эта распря погубит церковь. Истребил ‘летучий голландец’ старчество – церковь погибла. А я ушла в народ-церковь. Богородицу искала не официальную и иконописную, а народную. Скольких богородиц и христов народных повстречала!
Дракону открыто: только победив Богородицу сможет стать богом и царем мира, чего добивается по несусветной гордыне. Но не было случая, чтобы хоть однажды одержал победу. Зверь безумен. Несмотря на тысячекратные поражения, верит, что может победить Пречистую – ведь ему вроде бы с легкостью удается расправиться с помазанниками ее духа.
Истребление старчества началось при Иосифе Санине и Никоне. Петр I уничтожил последних старцев. Несколько тысяч сослали в Сибирь, сожгли, предали анафеме. Одних учеников отправили на каторгу, другие ушли в катакомбы. Бесчеловечный агрессивный самозванец в прямом смысле охотился на старцев.
Казалось, страной правит безумец и Россия безумна. Вот-вот случится катастрофа. Как можно безжалостно уничтожать добрых людей, столпы духовности, на коих земля русская держится? Почему ни один священник не вступится? Где совесть христианская? Только обряды с догматами их интересуют, лицемерие и придворное подхалимство?
Христос отказался быть царем иудейским и первосвященником, принял страдание из любви к людям. Хорошо бы мне исповедовать народное христианство. Истинное, а не лживое.
Божия Матерь впоследствии насадила на Святой Руси корабли кормчих христов и богородиц. Возникла духовность христоверия. Бывшие светильники из народа стали величайшими из помазанников. На них сходила благодать уже не старцев и стариц, а христов и богородиц. Благодать, пребывающая на вашей покорной слуге – заслуга старцев-мучеников.
Небесное достоинство
Не верьте ни слову, что пишут обо мне. Не хотела я силой завоевать русский престол. Россия казалась мне опозоренной страной. Я видела отечество распятым. Хотела простираться над ним, как Божия Матерь на Голгофе перед Христом. Так и вышло, когда Богородица призвала принять крест голгофский – уйти с престола в странницы. Зато какой венец сплела для меня!
Неожиданно, неслыханно – не правда ли, о Иоанн, – императрица стала богородицей! Божия Матерь всегда приходит на помощь: одного исцелит, другого поведет, третьего спасет от верной гибели, четвертого воскресит. Мне же небесное достоинство доверила и повторяла, являясь несчетное число раз: ‘Чтобы Я стала Царицею российской, ты стань царицею небесной’.
Матерь Божия ставит кормчих богородиц и христов белокорабельских в знак великой любви к человеку. Не довольствуется дарами и милостями, но желает передать бессмертное божественное начало. Верит в человека, несмотря на падшесть и ничтожество человеческого рода. С Царицею Небесною творятся сплошные чудеса.
Неверно сказать, что я оставалась императрицей Елизаветой Петровной. Образ этот упорно стирала не меньше четверти века. Но неверно и то, что оставила престол и ушла странствовать, после чего народ нарек меня богородицей Акулиной Ивановной. Из мира я ушла, а престол по благословению Царицы Небесной не оставляла. Напротив – истинной царицей стала. Кто мог понять? В народе понимали. Мой двор – среди простонародья. Мои придворные, ближние и друзья. Не предадут, но жизнь за меня положат.
В народе полагали меня великой богородицей. Много чудес Царица Небесная через меня сотворила. Но ведь и я, о Иоанн, полагала своих любимцев юными христами и богоотроковицами. На христоверском ночном радении начинали с поклонов, кланялись Добробоженьке в лице брата и Добромамочке – в лице сестры. Сердца открывались, исполняясь неземной любовью и радостью.
Акулина Ивановна,
богородица народная,
белокорабельская, белоцерковная,
орлица орловская,
христоверческая, второголгофская.
Богородица-императрица
жён-мироносиц и девственных рыцарей.
Россия от века богородичная держава. Если бы не византийская чернь с бестиальными намерениями находиться у власти – прославилась бы Царица Небесная! Народ наш нарекли бы богородичным. Со всего мира паломничали бы на Святую Русь, как в Иерусалим. Будет так в свой час, когда исчезнет черная церковь и восторжествует христоверческая Белая.
Многое изменится. От преступных безбожных печатей, за которые держится институциональная церковь, ничего не останется, зло рассеется и уйдет бесследно. Изуверам кажется, что только их традиция передается из поколения в поколение, их версия истории торжествует. Глубоко ошибаются! Правда торжествует в истории, сколько бы гнилая нечисть ни атаковала, ища вывернуть ее наизнанку.
Орлица простертая над отечеством
Престол я препоручила фрейлине по имени Наталья (фамилию не скажу). Не соглашалась: ‘Узнают – казнят. Какая я императрица?’ Я убедила, что буду посещать ее, назначать тайные свидания вне стен дворца. Сама Царица Небесная ее не оставит. Часть моей души приселилась в наместницу, потому уйдя я престол не оставляла. Наталья не предпринимала ни одного важного шага без моего благословения.
Сколько клеветы на меня обрушилось! С честью выстояла, поскольку имела перед лицем образ Владычицы небесной, страдающей за Христа. Была я венчана русскому народу. Жаждала, чтобы проявилась архетипическая сокровищница и воскресла матушка Россия. Понимала, в образе гонимой странницы сделаю больше, чем будучи блестящим реформатором. Моя наместница поднимала культуру, науку и экономику, а я заботилась о духовности, статье наипервейшей важности. Внутренне облагодатствованная подвигами, Россия стала процветать – появились поэты, философы, писатели, историки и ученые. Духовно – воскресло старчество и расцвела христоверческая благодатная Иоаннова ветвь.
Имя духовное обожала. Акулина – орлица парящая, простертая над отечеством, зорко смотрящая. Открытое сердце богоматеринское. Усмотрю рептилию какую – истребляю тотчас. Ближние меня называли дважды орлицей: по городу Орлу, в котором была большая община, радельный корабль, и по имени моему Акулина.
Первой Акулиной Ивановной была простосердечная крестьянка, приютившая меня после бегства и слепившая христоверкой. Много у нее было детей. Закрыла шторы и двери, просила не тревожить и горячо рассказывала о христоверии. Дала тайные адреса, что упростило мне путь странничества.
Возлюбила я ее как родную мать и полагала наставницей. Столько благодати и премудрости народного христоверия исходило от нее! Щедро делилась. Я ахала от восторга, держа в руках древние книги христоверов. Старица пересказывала их содержание, много притч евангельских знала. Дивилась я, глядя на нее: сколько доброты, ума и сердца заложено в русском народе. Несчастные придворные, чуждые народу, не догадываются о том, занимаясь нечистыми колдовскими делами.
Из уст народной сказительницы узнала, что христоверчество не недавно возникшая секта и не ответвление традиционного христианства, но древняя архетипическая ветвь. России издревле была присуща вера в добрых богов, в доброго Отца. Важны не культ и догмат, а исконная доброта, любовь, искренность, милосердие и забота о ближнем. Таковы отличия подлинной духовности и истинного Бога, Христа христоверов и Богородицы людей божиих.
После встречи с крестьянкой Акулиной Ивановной, чье имя благословилась взять, увидела я народ как глубоко богородичный. Нет разницы между архетипом нашего отечества и пресвятой Богородицей. Земля русская надышана присутствием Богоматери. Везде сопровождает чувство, что на этом святом источнике являлась Божия Матерь, в том городе останавливалась, в лесу открывалась детишкам, предупреждая о грозящем селению бедствии или набегах разбойников.
Акулин Ивановн в России было
не меньше трёхсот.
Обожал своих богородиц добрый божий
народ, доброхот.
В каждом селе корабль переваливался
с боку на бок,
и на каждом корабле –
присутствия божия запах.
Народ для меня – церковь, а церковь – народ
Каким образом совершилось: русская императрица ушла в богородицы, а Богородица заняла ее место? Во мне совершилось. Я оставила престол – и Царица Небесная стала русскою царицей в моем лице, народолюбивой странницей. Много претерпела я скорбей, а народ воздавал почести, поскольку чудеса творила через меня Царица Небесная. Я – лишь ее инструмент. Корону оставила – приняла венец нетленный в земные дни.
Не буду подробно рассказывать, какие я кресты понесла. Как-то под Тобольском больше двух месяцев держали меня в сыром подвале на полном посте: ангелы питали. Глава местной жандармерии требовал признаний, хотел пытать… и исчез. Когда вернулся, я стала говорить, что нахожусь здесь добровольно, могу пройти сквозь стены и исцелить его болящую супругу. Упал в ноги и освободил, стал покровителем. Если забирали в околоток – помогал.
Иногда лежала в тяжелейших скорбях на ледяном полу неделями, окровавленная, избитая бесами. Никому не было дела. Только солдат сочувственно посмотрит в тюремный глазок, но помочь не смеет под угрозой смертной казни. А Матенька Божия приходила, платочком слезы отирала, дивный венец примеряла.
Новый завет исполнили христоверы, а не петровы христиане. Как я, каждый должен поступить, – учила я в земные дни. Оставь ветхое. Каким бы ни было твое призвание от низкого до высокого – сотри. Я не просто прошлое стерла. Имперское сочла ниже народного. С радостью отреклась от имени Елизавета Петровна (петровой ветви) и приняла Акулина Ивановна – ветви Иоанновой брачночертожной. Вступила в завет с Царицей Небесной и в брак с боголюбивым народом, как английская королева Елизавета Тюдор.
Богоматерь по нескончаемому милосердию приходит на помощь и исцеляет. Спасает от казни и переносит через лагерную ограду (как вашего духовного отца, митрополита Иоанна Бондарчука). Но сокровенное ее чаяние – вселиться и дать рождение свыше, передать непорочное начало. Отец наш, солнечный Бог-Рыцарь, с престола тринадцатого неба послал Матерь Божию на землю, чтобы населить ее помазанниками высокой метки, и навсегда изгнать от лица земли зло и беззаконие.
Будем век с тобой вековать, царствовать,
Непятнаемая, Неблазная,
хороводы водить с собачками и лошадками
перед чертогами брачными
да белыми палатами.
Христоверы тем и отличались от христиан, что чаяли стяжать полноту Богородицы и Христа. Матушка Евфросиния стала богородицей через христоверческое архетипическое чаяние стяжать полноту Духа Святого. В традиционной антинародной вере оно потеряно, как и поклонение Богородице и постижение великих тайн, которыми Она освящает землю.
Сколько приходило боговидцев за двухтысячелетнюю историю христианства. Многие стали христами? Большинство замучены в монастырских тюрьмах, отравлены, оклеветаны и забыты. А российская история столь величественна. Прославится еще христоверие и истинная Богородица, желающая непорочно зачинать, рождать, вести, лепить божиих помазанников из чад, всецело ей преданных.
Провидев в учениках потенциального христа или богородицу, я благословляла жезлом, данным мне Царицей Небесной. После нескольких радений и крестных подвигов сходила на них полнота Духа Святого, в краткий срок преображались, исполняясь силой христовой. Не боялись мучений, страданий, пыток, унижений, клеветы… Богородица со Духом Всеблагим, вселяясь в человека, делает его совершенно счастливым земным небожителем. Несет он кресты с честью и радостью.
Счастье великое быть царицей народной. Ветви не Петровой, а Иоанновой. Институциональная церковь на словах служит народу, а в духе – супротивному. Когда называли меня богородицей, я уточняла: я богородица народная. Народ для меня – церковь, а церковь – народ. С поры, как свою первую покровительницу, крестьянку-вдовицу Акулину Ивановну встретила, обрела я душу русского народа. ‘Россия, – говорила старица – от века страна христов и богородиц. Не полководцев и царей, не бунтовщиков и героев, не странников и старцев, а христов и богородиц. В сказках сплошь Иваны-царевичи да Василисы Прекрасные. Фарисеи воюют с ними, а они побеждают, несмотря на лукавые уловки…
Мы – наследники Христа. Сатана нас ненавидит, но благодать в гонениях велика. Придет время, и древо христоверия принесет плоды. Народ разочаруется во лжи официальной церкви. Обнаружит она подлинное лицо и исчезнет незаметно. С небес сойдут белые корабли, благодатное море разольется в российских воздухах. Прославит народ христоверов по всему лицу земли и во множестве других миров. Будущее за христоверами!’